В завершение рабочего визита в Иран Владимир Путин ответил на ряд вопросов представителей СМИ.
Вопрос: Владимир Владимирович, столько тем международной повестки, кому-то могло показаться, что про Сирию забыли, но сегодняшний день показал, что это вовсе не так.
Хотелось бы от Вас получить самую свежую оценку ситуации в Сирии «на земле». Сегодня много было сказано о точках соприкосновения, но так же много и разногласий. Что принципиально нового, возможно, удалось проговорить или решить сегодня? Я, в первую очередь, говорю о разногласиях.
Спасибо.
В.Путин: Всё-таки я бы начал не с разногласий, а с того основополагающего, что даёт нам возможность работать и продолжать работу в трёхстороннем формате. Все мы считаем, что необходимо гарантировать территориальную целостность Сирийской Арабской Республике и избавиться от террористов, причём всяких разных мастей, сейчас не буду перечислять эти масти. Это основное, самое главное, и это подтверждено ещё раз в совместном заявлении. На мой взгляд, это очень важно.
Да, там есть некоторые расхождения, это очевидно, но все мы поддерживаем конституционный процесс. Благодаря нашим усилиям удаётся свести на единой переговорной площадке различные противоборствующие до сих пор стороны: и оппозицию, и официальные власти Сирийской Арабской Республики, экспертов, представителей общественных структур, Организации Объединённых Наций. На мой взгляд, это очень важно. Это первое.
Второе. Продолжается, и оно сегодня особенно востребовано, гуманитарное содействие Сирии, потому что санкции, которые введены в отношении Сирии, сирийского народа приводят к плачевным результатам – там почти 90 процентов за чертой бедности сейчас живёт. Очень серьёзная ситуация складывается в Сирии. И конечно, было бы несправедливо выделять кого-то, какие-то группы, политизировать гуманитарную помощь.
Третье. Есть разные подходы к организации [доставки] этой гуманитарной помощи. Мы всегда исходили из того, что она должна быть организована таким образом, чтобы соответствовала полностью международному гуманитарному праву. Это предполагает, что вся гуманитарная помощь должна идти через официальные власти Сирии, через Дамаск. Но мы согласились на полугодовое продление существующего порядка, в том числе для доставок в Идлибскую зону, именно для того, чтобы взять ещё дополнительное время для согласования позиций.
Это первая часть в целом, и вторая – по гуманитарным.
Есть некоторые расхождения по поводу того, что происходит в Заевфратье. Здесь, кстати говоря, у нас и общие позиции есть, связанные с тем, что американские войска должны покинуть эту территорию, первое, и должны перестать грабить сирийское государство, сирийский народ, вывозить нефть незаконно оттуда. Но есть расхождения по поводу того, как организовать и стабилизировать ситуацию в этом регионе. Там, как известно, работают совместно российско-турецкие наблюдательные конвои.
Но, на наш взгляд, для того чтобы обеспечить долговременную, устойчивую ситуацию там, нужно всю эту территорию передать под контроль официальных властей Дамаска, под контроль вооружённых сил Сирийской Арабской Республики, и тогда можно будет вести диалог с теми, кто за это отвечает, в данном случае с официальными властями Сирии. На мой взгляд, это серьёзным образом стабилизирует там ситуацию.
Но в целом работа продолжается. Я уже много раз на этот счёт говорил, хочу ещё раз подчеркнуть, работа «тройки» – Россия, Турция, Иран, – как раз совместная работа, поиск компромиссов и нахождения этих компромиссов и привели к тому, что свыше 90 процентов территории Сирии сегодня контролируется официальными властями, и к тому, что всё-таки, как мы в таких случаях говорим, хребет международному терроризму там переломили. Это большой результат именно совместной работы.
Вопрос: Владимир Владимирович, у Вас сегодня было три встречи один на один: сначала с господином Раиси, потом с господином Хаменеи, потом с господином Эрдоганом, и ни после одной из них не было выхода к прессе. Всё, что мы знаем, – это тема, на которую Вы говорили, и протокольная часть.
Что было самое главное сегодня на этих встречах, в частности, Вы сказали, что обсуждали со своим турецким коллегой зерновой вопрос, вопрос поставок российского, украинского зерна на международные рынки. Об этом тоже поподробнее, если можно, раскройте детали нам.
В.Путин: Здесь тайн никаких нет, собственно говоря, практически всё известно, есть некоторые нюансы, может быть, я не успеваю следить за тем, что происходит на информационной поляне. Скажу, как я это вижу.
Во-первых, что было главным из этих трёх встреч. На каждой встрече были вопросы, которые можно считать главными именно для этой конкретной двусторонней встречи.
Например, я сказал на пресс-конференции об этом, в своём сообщении для прессы, что с духовным лидером Ирана мы говорили в основном о вопросах стратегического характера, в том числе о развитии ситуации в регионе. Это естественно, это сфера его деятельности. Мне было очень важно услышать его мнение, его оценки. Должен сказать, что по очень многим позициям у нас совпадают наши взгляды с Ираном. Поэтому это было очень важно и весьма полезно.
Что касается встречи с Президентом Раиси, мы говорили прежде всего о вопросах экономического характера. Должен отметить, что за последние полгода товарооборот между Россией и Ираном вырос на 40 процентов. Это очень хороший показатель.
У нас есть хорошие перспективные направления нашего взаимодействия, причём в самых разных сферах. Например, одна из них – это развитие инфраструктуры. У нас, вы знаете, под руководством одного из вице-премьеров российского Правительства работает группа, которая занимается выстраиванием отношений в Закавказье, развитием инфраструктуры, решением вопросов инфраструктурного характера на Южном Кавказе – это Азербайджан, Армения, Россия. Вот на этом направлении, на иранском, многое можно сделать.
Сейчас, как вы знаете, по маршруту «Север – Юг» уже пошёл первый экспериментальный, пробный железнодорожный состав. Это короткий маршрут с выходом затем на южные порты Ирана, а здесь дорога в Персидский залив и в Индию.
Есть один конкретный участок – Решт – Астара. Это небольшой участок на иранской территории, 146 километров. В строительстве этого участка заинтересован Азербайджан. Недавно мы встречались с Президентом Алиевым в рамках Каспийского саммита, это обсуждали. В этом заинтересован Иран, и наши иранские партнёры сейчас подтвердили это. И Россия в этом заинтересована, потому что мы будем с севера России, из Петербурга, прямо выходить в Персидский залив. Очень интересный и перспективный маршрут. Вопрос там заключается в том, чтобы построить участок, повторяю, всего 146 километров. Российская сторона готова это сделать. Нам нужно договориться об условиях этого строительства. Мы сейчас в общих чертах поговорили с иранскими нашими партнёрами и друзьями, повторяю: с Азербайджаном выяснили. Надеюсь, мы сейчас приступим просто к конкретной работе. Потом, сама работа для нас интересная, это, по сути, импортная работа, импорт наших услуг для РАО «РЖД». Это просто один из примеров.
Есть и другие направления. Есть вопросы в сфере безопасности, касающиеся иранской ядерной программы. Здесь тоже очень важно было понять настроение иранской стороны, как предполагается выстраивать эту работу. Есть здесь и наша часть, российская часть в этих совместных усилиях по возобновлению взаимодействия Ирана и МАГАТЭ, я сейчас не буду об этом говорить, но она такая очень существенная часть, российская часть.
Зерновой вопрос. Это то, что обсуждали с Президентом Турции. Да, я уже говорил о том, что Турецкая Республика и лично Президент Эрдоган много сделали для того, чтобы была достигнута договорённость по вывозу украинского зерна. Но изначально мы ставили вопрос таким образом, что это должно быть запакетировано, а именно, мы будем содействовать вывозу украинского зерна, но исходим из того, что все ограничения, связанные с возможными поставками на экспорт российского зерна, будут сняты. Об этом мы договаривались изначально с международными организациями. Они взяли на себя труд всё это запакетировать. Никто не возражал до сих пор, в том числе и наши американские партнёры. Посмотрим, что из этого получится в ближайшее время.
Но, как вы знаете, скажем, ограничения, связанные с поставками на мировой рынок российских удобрений, американцами сняты, фактически сняты. Надеюсь, то же самое, если они искренне хотят улучшить ситуацию на мировых рынках продовольствия, надеюсь, то же самое произойдёт и с поставками на экспорт российского зерна. А мы, повторяю ещё раз, сейчас уже готовы, вот сейчас, у нас экспортный потенциал – 30 миллионов тонн зерновых, а по результатам текущего года будет 50.
Вопрос: Владимир Владимирович, на Европу надвигается серьёзный энергетический кризис, там уже всерьёз заговорили о том, что «Газпром» скоро может отключить газ. Якобы компания послала официальное уведомление об этом одному из своих получателей в ФРГ, ссылаясь на форс-мажор.
Скажите, пожалуйста, справедливо ли Россию обвиняют в этом энергетическом кризисе и продолжит ли «Газпром» дальше выполнять свои обязанности?
В.Путин: Во-первых, «Газпром» всегда выполнял, выполняет и намерен выполнять все свои обязательства.
То, что наши партнёры перекладывают свои ошибки или пытаются переложить свои собственные ошибки на Россию, на «Газпром», это не имеет под собой никаких оснований.
Но что происходит с поставками энергоносителей? Смотрите, в позапрошлом году, в первом полугодии позапрошлого года, газ в Европе стоил 100 евро за 1000 кубов. В первой половине прошлого года – 250. Сегодня, в эти дни, – 1700 евро за 1000 кубов.
Но что происходит? Я уже об этом много раз говорил, не знаю, стоит ли вдаваться в детали по поводу энергетической политики европейских стран, которые пренебрегли значимостью традиционных видов энергии и сделали ставку на нетрадиционные. Они большие специалисты в области нетрадиционных отношений, вот и в области энергетики тоже решили сделать ставку на нетрадиционные виды энергии: солнце, ветряная энергия. Зима оказалась длинной, ветра не было – вот и всё. А инвестиции в основной капитал в традиционной энергетике припали из-за ранее принятых политических решений: банки не финансируют, страховые компании не страхуют, а местные власти участки под новые разработки не выделяют, трубопроводный и другой транспорт не развивается. Вот результат политики за предыдущие много лет, за предыдущее десятилетие, наверное. Отсюда всё началось, не из-за каких-то действий России и «Газпрома», – и цены поползли.
Что сегодня происходит? Мы поставляли в Европу до недавнего времени – без Турции, в Турцию где-то 30 с небольшим миллиардов кубических метров в год поставляли, а в Европу – 170: 55 миллиардов шло по «Северному потоку – 1», 33 миллиарда, если память не изменяет, – по [газопроводу] «Ямал – Европа», [ещё] по двум ниткам, которые шли по территории Украины. Да, через Турцию в Европу – где-то 12 миллиардов по «Турецкому потоку».
Украина вдруг неожиданно объявила о том, что один из двух маршрутов, которые идут по её территории, она закрывает. Якобы в связи с тем, что газоперекачивающая станция находится не под её контролем, а находится на территории Луганской Народной Республики. Но она оказалась, эта станция, под контролем Луганской Народной Республики несколько месяцев назад, а они недавно взяли и закрыли без всяких на то оснований. Всё там нормально функционировало, никто не мешал. На мой взгляд, закрыли просто по политическим соображениям. Первое.
Что дальше произошло? Польша взяла и ввела санкции на «Ямал – Европа». А там 33 миллиарда перекачивали. Они у нас ежедневно брали 34, по-моему, 33–34 миллиона кубических метров в сутки. Закрыли совсем. Но потом мы увидели, что они «Ямал – Европу» включили в реверсном режиме и стали примерно 32 миллиона в сутки брать из Германии. Газ из Германии-то откуда? Это наш российский газ. Почему из Германии? Потому что он оказался для поляков дешевле. Они брали у нас по достаточно дорогой цене, ближе к рыночной, а Германия берёт у нас по долгосрочным контрактам в 3–4 раза дешевле, чем рыночная цена.
Немецким компаниям выгодно с небольшой премией продавать полякам. Полякам выгодно покупать, потому что это дешевле, чем брать от нас напрямую. Но объём газа-то на европейском рынке уменьшился, и общая цена на рынке поднялась. Кто выиграл? Все европейцы только проиграли. Вот это второе, «Ямал – Европа». Сначала один из маршрутов по Украине закрылся, потом «Ямал – Европу» закрыли. Теперь «Северный поток – 1», один из основных маршрутов, 55 миллиардов кубических метров в год мы прокачиваем по нему. Там работает пять газоперекачивающих станций компании Siemens, одна – в резерве. Одна должна была быть отправлена на ремонт. Вместо неё должна была поступить из Канады, с завода Siemens в Канаде, отремонтированная. Она оказалась под санкциями в Канаде. Значит, одна станция перекачки, просто одна машина вышла из строя, потому что регламентные работы наступили, а из Канады не приехала.
Теперь нам говорят, что скоро мы получим эту машину из Канады, но официальных документов на этот счёт пока у «Газпрома» нет. Мы, конечно, должны их получить, потому что это наша собственность, это собственность «Газпрома». «Газпром» должен получить не только металл, не только машину, но и документы на неё, и юридические документы, и техническую документацию. Мы должны понимать, что «Газпром» берёт, в каком состоянии машина пришла и каков её юридический статус: она под санкциями, не под санкциями, что с ней делать, завтра, может, заберут её назад. Но это ещё не всё.
Дело в том, что в конце июля, по-моему, числа 26-го, по-моему, это надо спросить у «Газпрома», также на регламентные работы, на ремонт должна быть отправлена ещё одна машина. А где мы возьмём отремонтированные? Совершенно не понятно.
И ещё одна машина уже вышла из строя, потому что там какая-то внутренняя облицовка отвалилась, это Siemens подтвердил. То есть сейчас работает две, 60 миллионов перекачивают в сутки. Вот если ещё одна придёт, то хорошо, будут работать две. А если не придёт, будет одна, это будет только 30 миллионов кубических метров в сутки. Посчитайте, за сколько нужно прокачать оставшиеся кубы. При чём здесь «Газпром»? Закрыли один маршрут, второй маршрут, поставили под санкции эти газоперекачивающие станции. «Газпром» готов качать столько, сколько нужно. Они же сами всё закрыли.
И на те же самые грабли наступают в сфере торговли нефтью и нефтепродуктами. Сейчас мы слышим всякие завиральные идеи по поводу того, чтобы ограничить объём российской нефти, ограничить цену российской нефти. Это всё то же самое, что происходит по газу. Результат – даже удивительно, что это говорят люди с высшим образованием, – будет тот же самый – подъём цен. Цены на нефть взлетят до небес.
Что касается газа, то у нас существует ещё один готовый маршрут – это «Северный поток – 2». Его можно запустить, его же не запускают. Но и здесь есть проблемы, которые заключаются в том, что месяца полтора или сколько там, может быть, два назад, мы в разговоре с канцлером [ФРГ] эту тему обсуждали, я поднял этот вопрос, сказал, что «Газпром» зарезервировал мощности, создал эти мощности, им нужно с этим что-то делать, они не могут бесконечно висеть в воздухе.
Ответ был такой, что есть сейчас другие вопросы, поважнее, сейчас этим трудно заниматься, не к месту. Но я вынужден был предупредить, что тогда мы половину объёма, предназначенного для «Северного потока», снимем для внутреннего потребления и переработки – я разговаривал на эту тему по просьбе «Газпрома», – и «Газпром» это уже сделал. Поэтому, если мы даже завтра запустим «Северный поток – 2», это будет не 55 миллиардов кубических метров в год, а ровно половина. А если иметь в виду, что осталось от этого года только второе полугодие, значит, одна четверть. Такова ситуация с поставками.
Но «Газпром» выполнял, выполняет – я с этого начал отвечать на Ваш вопрос и хочу этим закончить – и будет в полном объёме выполнять свои обязательства, если, конечно, это кому-то нужно – если они сами своими руками всё закрывают, а потом ищут виноватых, это просто было бы смешно, если не было так грустно.
Вопрос: Здравствуйте. У Вас сегодня состоялась беседа с господином Эрдоганом. Он неоднократно заявлял о готовности организовать переговоры между Вами и Владимиром Зеленским. Поднимался ли этот вопрос сегодня? Готовы ли Вы встретиться с Президентом Украины?
Спасибо.
В.Путин: Да, Президент Эрдоган много делает для того, чтобы создать необходимые условия с целью нормализации ситуации. Известные переговоры в Стамбуле были, когда мы фактически достигли соглашения, осталось его только парафировать, но, как известно, после этого – и для того, чтобы создать эти условия, наши войска отошли из центра Украины, из Киева, – киевские власти отказались от исполнения этих соглашений. Они же были фактически достигнуты. Так что конечный результат зависит, конечно, не от посредников, а от желания договаривающихся сторон исполнять достигнутые договорённости. А мы видим сегодня, что такого желания у киевских властей нет.
А что касается усилий Турции, так же как и предложений других стран, например Саудовская Аравия предлагает свои посреднические услуги, Арабские Эмираты, и у них такие возможности есть, мы всем нашим друзьям, которые заинтересованы в урегулировании этого кризиса, благодарны за то, что они предоставляют свои возможности. Даже желание внести какой-то вклад в это благородное дело, оно уже многого стоит. Большое им за это спасибо.
Источник: kremlin.ru.
Фото: kremlin.ru/ТАСС.